Примерно шесть недель назад заголовок во французской газете Le Monde гласил: «Париж и Берлин опасаются российской кибервойны в ходе выборов 2017 года». Там указывалось на одинаковое отношение Франции и Германии к российской угрозе, но также говорилось, что, в то время как немцы прямо признают действия России агрессивными, французские власти отказываются называть Россию по имени, приводя в качестве объяснения «необходимую осторожность», пишет обозреватель The Wall Street Journal Джон Винокур.
Независимо от того, кто победит на выборах — у двух открыто пропутинских кандидатов, Франсуа Фийона и Марин Ле Пен, кажется, больше всего шансов — непосредственным результатом этого является атмосфера уклонения. Она позволяет такому кандидату, как бывший премьер-министр от Социалистической партии Мануэль Вальс, закрыть вопрос о российском хакерстве на национальном телевидении в четверг, заявив, что важнее всего сохранять «независимость» Франции.
«Независимая Франция ведет диалог со всеми, и с русскими, и с американцами. Некоторые хотят пророссийской политики, другие жалуются на сторонников Америки. Я не вижу места для такой дихотомии из другой эры», — заявил Вальс.
Но первым европейским лидером, призвавшим в прошлом году к снятию санкций ЕС с России, был президент Франсуа Олланд, отмечает автор.
«Как Франция дошла до этого?» — задается вопросом он.
Жерар Давэ и Патрис Льом, авторы 661-страничной книги «Президент не должен был этого говорить», которая включает в себя 61 интервью с Олландом с начала его президентского срока, пишут, что в глазах президента статус Москвы изменился в 2015 году: из «зачумленной» она превратилась в «объективного союзника». После террористических атак на Францию Олланд решил, что Путина можно привлечь к борьбе с «Исламским государством» (организация запрещена в РФ. — Прим. ред.), говорится в статье.
Когда они спросили Олланда, не ставит ли это его на одну доску с Фийоном и Ле Пен, президент ответил: «Нет, они поддерживают Москву беспрекословно».
Источник: Inopressa.ru
Автор: Джон Винокур
